L’adaptation des classiques littéraires nationaux dans le cinéma russe prérévolutionnaire : un réflexe culturel ?
- Screen Adaptation of Russian National Classical Literature: a Cultural Reflex?
- Экранизация национальной классики в предреволюционном русском кино: культурный рефлекс?
p. 123-140
Résumés
Le cinéma russe est né avec la littérature. Dès le début des années 1910, la pratique de l’adaptation à l’écran des grandes œuvres du répertoire national surprend par son ampleur. Si l’argument affectif et culturel de littérarocentrisme est souvent avancé en guise d’explication de ce phénomène, il existe aussi des causes objectives, relevant de la sociologie du milieu artistique et du contexte idéologique de l’époque. Jusqu’en 1915, l’adaptation des classiques russes se développe essentiellement en vertu de sa rentabilité commerciale et de la caution intellectuelle qu’elle prodigue au nouvel art, très critiqué par les élites lettrées. Les classiques, symboles d’une culture d’excellence, proposent des thématiques nationales convenant à la censure impériale. Le littérarocentrisme et la dimension culturelle du recours aux classiques prendront tout leur sens lorsque la collaboration au cinéma des milieux théâtraux d’avant-garde transformera l’adaptation en une forme expérimentale non plus d’illustration mais d’incarnation à l’écran du réalisme littéraire. Elle devient une forme intertextuelle et dialogique s’inscrivant dans la tradition russe d’interdisciplinarité et de synthèse des arts. L’émergence d’un langage cinématographique autonome semblait impliquer un développement par imitation puis émancipation progressive des grands arts narratifs.
Russian cinema came into existence through literature. From the beginning of the 1910s the practice of adapting for the screen of the great examples of national literature was extensive. While the affective and cultural argument of “literarocentrism” is often used, the present paper will argue that sociological approaches to creative developments in the 1910s, as well as to the ideological context of Tsarist Russia should be taken account of, too. Albeit the adaptation of classics developed primarily in relation to commercial profitability, it also maintained the intellectual guarantee for the new art scrutinised by the cultural elite. As symbols of the culture of excellence, classics contained the promotion of national values that appealed to the imperial censorship. The notion of literarocentrism and the strong cultural dimension of the use of literary classics was strongly felt when theatrical avant-garde figures worked for cinema and transformed the practice of adaptation of classics into an experimental form no longer with the prospect of illustrating, but rather of embodying literary realism on the screen. Film adaptation emerged as an intertextual and dialogic form derived from the Russian tradition of interdisciplinary approach to culture and modernist search for a new synthesis of all artistic forms of expression. Thus Russian filmmakers created their unique cinematographic language that paved the way for the gradual emancipation of cinema from narrative forms of expression.
У истоков русского кино лежит литература. С начала первого десятилетия 20 века, в период становления в России кинематографического производства, отдельного от коммерческого господства иностранных компаний, процесс экранизации шедевров национальной классики от Пушкина до Чехова поражает своими масштабами и разнообразием. В качестве объяснений вышесказанного феномена, часто выдвигаются эмоциональные и культурные доводы литературоцентризмa. А также должны учитываться и объективные причины, к коим относятся социология артистической среды десятых годов и идеологический контекст царской России. До середины первого десятилетия 20 века, развитие адаптации русской классики к экрану происходит в основном с целью получения коммерческой выгоды, а также внесения интеллектуального залога в новое искусство, впрочем столь критикуемое литературной элитой (футуристами, символистами, театралами). К тому же, классические произведения, являясь положительным символом культурного совершенства, предоставляют национальные сюжеты, соответствующие требованиям имперской цензуры. Понятие литературоцентризмa и культурная значимость обращения к классике, в России приобретает смысл с 1915 года, когда сотрудничество театральных деятелей авангарда с кинематографом превращает экранизацию классики в экспериментальную форму, которая больше не является иллюстрацией, но воплощением литературного реализма на экране. Незадолго до национализации кино в 1919 году она проявляется в межтекстовой и диалоговой форме, четко вписываясь в продолжение русской традиции междисциплинарного подхода и синтеза искусств. Итак, появление в России собственного кинематографического языка уже подразумевало развитие, начиная с имитации до полной независимости великого искусства повествования, которое подтвердилось теоретическими открытиями формалистов десятилетием позже.
Texte
Citer cet article
Référence papier
Jasmine Jacq, « L’adaptation des classiques littéraires nationaux dans le cinéma russe prérévolutionnaire : un réflexe culturel ? », Slavica Occitania, 38 | 2014, 123-140.
Référence électronique
Jasmine Jacq, « L’adaptation des classiques littéraires nationaux dans le cinéma russe prérévolutionnaire : un réflexe culturel ? », Slavica Occitania [En ligne], 38 | 2014, mis en ligne le 05 juillet 2023, consulté le 20 avril 2024. URL : http://interfas.univ-tlse2.fr/slavicaoccitania/1614