Quand le dieu céleste envoie son enfant-ours aux hommes. Essai sur les interactions religieuses chez les Ougriens de l’Ob (XVIIIe-début XXe siècles)
- When the heavenly God sends his bear-child to the men. An essay on the religious interactions among the Ob-Ugrians (18th – early 20th)
- Когда бог небесный посылает своего сына-медведя к людям: эссе на тему религиозных взаимопроникновений у угорских племён на Оби (18-ый – начало 19-го века)
p. 181-203
Résumés
Dans la Russie impériale, le serment tient une place considérable ; traditionnellement il est prêté en baisant la croix ou en tendant la main vers les évangiles. Un serment de loyauté au tsar est exigé pour tous les sujets mâles. On doit également prêter serment au tribunal. Comment jurent donc ceux qui ne sont pas chrétiens et qui pourtant appartiennent à l’Empire, en particulier les peuples animistes sibériens ? On a ici un exemple de rituel dont la forme peut être aménagée afin de garantir son efficacité. L’analyse montre que le pouvoir russe a instauré des « serments de l’ours » où les animistes embrassent par exemple une tête ou une patte d’ours et qu’il a ainsi propulsé l’ours en position de divinité intrompable pouvant garantir le serment. Par contre-coup, quand les Sibériens tuent un ours, ils commencent par le tromper en accusant les Russes de sa mort, et des rituels sibériens (ob-ougriens et ket) de plus en plus complexes ont été progressivement organisés en l’honneur d’un ours désormais considéré comme divin. Pourtant les différents rituels ob-ougriens et ket liés à l’ours s’inscrivent par ailleurs en totale continuité avec les rites de chasse à l’ours effectués par des peuples sibériens moins en contact avec le monde russe. Il est possible de montrer de plusieurs manières que jeux ob-ougriens de l’ours sont intrinsèquement liés au serment de l’ours.
Les campagnes d’évangélisation du XVIIIe siècle ont également joué un rôle majeur dans les transformations des pratiques rituelles et des mythes. Globalement, dans l’ouest sibérien, les mythes ne racontent pas une histoire du monde et des divinités. Plus largement la question des origines intéresse peu les Sibériens. Il semble donc que c’est au contact du monde russe et du christianisme que ces peuples ont à leur tour élaboré une histoire du monde et des divinités. Le chant de l’ours le plus connu considère l’ours comme l’enfant que le dieu céleste a envoyé sur terre. Dans les versions les plus anciennes, notées par A. Reguly, ce chant se comprend aussi comme le mythe d’origine du serment, et dans les versions recueillies à partir de la fin du XIXe l’idée du serment disparaît du chant qui est alors à considérer seulement comme le mythe d’origine de l’ours.
En contact étroit avec le monde russe, les Ougriens de l’Ob ont ainsi adapté leurs systèmes rituel et mythologique. Il est à noter que ces transformations, liées notamment aux représentations entourant l’ours, n’ont pas modifié les relations que les Ougriens de l’Ob entretiennent avec les âmes des morts ou avec les esprits donneurs de gibier. L’article montre ainsi que l’analyse de ces changements, concernant les pratiques rituelles comme les chants de l’ours, doit être restituée dans le contexte historique et social.
In Imperial Russia, oaths were of considerable importance. Traditionally one would swear an oath by kissing the cross or placing one’s hand on the Bible. All male subjects had to swear an oath of loyalty to the tsar, and oaths were a part of common judicial procedures. But, how did the non-Christian peoples of the Russian Empire, in particular members of the animistic minorities of Siberia, swear an oath? This case study shows how the form of a ritual may be adapted in order to guarantee its efficacy. The analysis shows that the Russian authorities created ‘bear oaths’, during which animists were supposed to kiss the skull or the paw of a bear when swearing an oath. In this way, the bear was construed as a divinity which could not be cheated and which could therefore serve as a guarantee for the validity of an oath. One consequence was that Siberians, upon killing a bear, blamed the Russians for the death of the animal. Furthermore, Western Siberian rituals (of the Ob-Ugrian and Ket) that were organized to honour this ‘divine bear’ became increasingly complex. However, the different Ob-Ugrian and Ket bear festivals were fully consistent with the bear hunting rituals performed by Siberian peoples who were less affected by contacts with the Russian world. Analysis shows that Ob-Ugrian bear festivals were intrinsically linked to the bear oath in different ways.
Missionary campaigns of the 18th also played a role in transforming ritual practices and myths. In Western Siberia, pre- or early contact mythology did not display much interest in questions of origins and cosmogony. But as Western Siberians were exposed increasingly to the influence of Russian Orthodoxy, they started to elaborate a history of the world and its divinities. The most famous bear song refers to the bear as the child of the main celestial divinity, who is said to have sent him to earth. In the oldest versions, collected by A. Reguly, the bear song recounts the origin of the bear oath; in later versions, collected at the end of the 19th century, however, the idea of the oath disappears.
In closer contact with the Russian world, the Ob-Ugrians adapted their mythological and ritual systems. Interestingly, however, these changes in the representation of the bear did not affect the relations that the Ob-Ugrians had with their deceased or with the spirit-providers of game. This paper demonstrates that mythological songs and ritual practices, notably those related to the bear, are subject to processes of transformation that can only be understood in social and historical context.
В Российской империи присяга занимала важное место: обычно её давали, целуя крест или протянув руку над евангелием. Клятву верности царю должны были приносить все подданные мужского пола. В суде также надо было приносить присягу. Как же её давали те, кто не исповедовал христианскую веру, но принадлежал к подданным Российской империи, например, языческие сибирские племена? В статье предлагается описание ритуала клятвы, форма которого могла быть изменена в целях гарантии её действенности. С этой целью Российская власть узаконила «медвежью клятву», когда язычники целовали голову или лапу медведя, что превращало его в божество, которое нельзя обмануть, и делало клятву ненарушимой. Интересно, что когда сибирские племена убивали медведя, они обвиняли в его смерти русских, но всё более усложнявшиеся обряды угорских и кетских племён на Оби постепенно превратились в культовый обряд почитания медведя-божества. Различные ритуалы этих племён смыкались с традиционными обрядами, связанными с охотой на медведя у племён, меньше контактировавших с русским населением. Существует несколько способов, доказывающих существование внутренней связи между играми этих племён и медвежьей клятвой.
Политика христианизации, проводимая в 18-ом веке, сыграла важную роль в трансформации обрядов и легенд. В целом мифы Западной Сибири не касаются вопроса о сотворении мира или жизни богов. Похоже, что именно в результате контактов с русскими и христианской религией сибирские народы тоже разработали свою версию о сотворении мира. Самая известная песнь о медведе представляет его сыном небесного бога, пославшего его на землю к людям. В более древних вариантах песни, отмеченных А. Регули, эта песнь понимается и как легенда о происхождении самой клятвы. В вариантах же, собранных с конца 19-ого века, мотив клятвы исчезает, и остаётся лишь легенда о небесном происхождении медведя.
В результате общения с русским населением угорские народы Оби приспособили свою мифологическую и обрядовую систему. Следует отметить, что эти изменения, связанные как раз с представлениями о медведе, не затронули отношений с душами умерших или с духами, благоприятствующими охоте. В статье делается упор на то, что рассматривать изменения обрядовой практики в песнях о медведе нужно непременно в историко-социальном контексте.
Trad. Olga Cadars
Texte
Citer cet article
Référence papier
Jean-Luc Lambert, « Quand le dieu céleste envoie son enfant-ours aux hommes. Essai sur les interactions religieuses chez les Ougriens de l’Ob (XVIIIe-début XXe siècles) », Slavica Occitania, 29 | 2009, 181-203.
Référence électronique
Jean-Luc Lambert, « Quand le dieu céleste envoie son enfant-ours aux hommes. Essai sur les interactions religieuses chez les Ougriens de l’Ob (XVIIIe-début XXe siècles) », Slavica Occitania [En ligne], 29 | 2009, mis en ligne le 08 juin 2023, consulté le 20 avril 2024. URL : http://interfas.univ-tlse2.fr/slavicaoccitania/1338