Un agent-provocateur musulman, ou un orientaliste de plus : « jouer à l’Autre » dans les miroirs império-orientalistes
- A Muslim Double-Agent in Late Imperial Russia, or One More Orientalist: Playing the Other in Imperio-Orientalist Mirrors
- Мусульманский Азеф, или еще один Ориенталист: Игра в Другого в империо-ориенталистских зеркалах
p. 83-126
Résumés
L’écrivain circassien et journaliste musulman Magomet-Bek Hadjetlaché (alias Kazi-Bek Akhmetoukov, alias G. Etinger, etc., 1868/1870-1929), né juif et baptisé dans l’Église orthodoxe, réinventa son identité en tant que Circassien et musulman. À ce titre, il choisit de devenir un agent de l’État et de travailler contre l’opposition musulmane, et vice-versa, ce qui lui valut le surnom d’« Azef musulman ». Donnant une nouvelle preuve de sa stratégie de vie, qui consiste à « jouer à l’Autre », et mettant l’accent sur le héros en tant que fripon franchissant les frontières sociales, politiques et culturelles en trompant les autres, l’auteur examine ses choix d’identités, ses stratégies de tromperie et les raisons de la confiance ou de la méfiance témoignée par les acteurs des côtés opposés de ces frontières (les musulmans, les agents de l’État, etc.) Dans le contexte des discussions récentes sur les spécificités de l’orientalisme russe, l’article examine la place de l’orientalisme dans l’invention de ces frontières, la signification « miroir » de l’appartenance et de l’altérité orientale/musulmane (fusionnant les idées de la nation romantique et de la race) dans les différents contextes culturels et politiques impliqués, ainsi que l’intersection d’un certain nombre d’« orientalismes » – des « distances culturelles » de type orientaliste, – formant pour Hadjetlaché à la fois l’espace des choix d’identités et l’usage de ces identités inventées comme une sorte de capital symbolique facilement monnayable dans chaque camp.
A Circassian writer and Muslim journalist, Maghomet-Bek Hadjetlaché (aka Kazi-Bek Akhmetukov, aka G.Etinger, etc., ca. 1868/1870-1929) was born Jewish and baptized to Orthodoxy, but reinvented his identity as a Circassian and a Muslim. In that capacity he chose to become a State agent working against the Muslim opposition, and vice versa; hence his nickname of Muslim Azef. Presenting new evidence of his lifelong strategy of ‘playing the Other’ and taking the hero as a trickster crossing social, political and cultural borders by tricking the other(s), the author considers his choice of identities, strategies of deceit, and the reasons why actors from opposite sides of those borders (Muslims, State officials, etc.) either trusted or distrusted him. Against the background of recent discussions of Russian Orientalism’s specificities, the article examines Orientalism’s role in inventing those borders, the ‘mirrored’ meaning of the Oriental / Muslim belonging and otherness (conjoining the ideas of the romantic nation and race) in different cultural and political settings, as well as the intersection of a number of “Orientalisms” – ‘cultural distances’ of the Orientalist type, – which represented for Hadjetlaché both the space of identity choice and the place where he could make use of that invented identity as a kind of symbolic capital easily bought by each side involved.
Магомет-Бек Хаджетлаше (ок. 1868/1870-1929; он же Ю. Кази-Бек Ахметуков, он же Г. Этингер), черкесский писатель и мусульманский журналист, был рожден евреем и в юности крещен, но придумал себе иную идентичность – кавказского горца и мусульманина. В этом качестве, помимо многих других его ролей, он пожелал работать для МВД против мусульманской оппозиции и, наоборот, с мусульманской оппозицией против царского режима; в итоге он получил среди мусульман прозвище «мусульманский Азеф». Приведя новые подтверждения такой трактовке его жизненной стратегии, названной здесь «игрой в Другого», автор рассматривает героя как трикстера, пересекающего социальные, политические и культурные границы посредством обмана, и исследует, что заставляло людей по разные стороны этих границ (мусульман, государственных чиновников и др.) ему доверять или не верить. В контексте недавних дискуссий о специфике российского ориентализма здесь исследуются и сами эти границы: место ориенталистских представлений в их изобретении; способы осмысления принадлежности к «Востоку» и «мусульманам», смыкающиеся с романтическим национализмом и симметричные, как выясняется, в восприятии разных представителей российских мусульман и российского государства, стоящих по разные стороны таких воображаемых границ; наконец, скрещение в российском поздне-имперском пространстве разных «ориентализмов» – «культурных дистанций» ориенталистского толка, – ставшее для Хаджетлаше как площадкой выбора идентичности, так и выгодного ее использования, превращения его изобретенной восточной инакости в своего рода символический капитал, легко покупавшийся представителями всех участвующих сторон.
Texte
Citer cet article
Référence papier
Olga Bessmertnaya, « Un agent-provocateur musulman, ou un orientaliste de plus : « jouer à l’Autre » dans les miroirs império-orientalistes », Slavica Occitania, 35 | 2012, 83-126.
Référence électronique
Olga Bessmertnaya, « Un agent-provocateur musulman, ou un orientaliste de plus : « jouer à l’Autre » dans les miroirs império-orientalistes », Slavica Occitania [En ligne], 35 | 2012, mis en ligne le 29 juin 2023, consulté le 20 avril 2024. URL : http://interfas.univ-tlse2.fr/slavicaoccitania/1511