La diplomatie napoléonienne et la Russie : du partage du monde aux barbares du Nord (1807-1812)
- Napoleon’s diplomacy and Russia: from the partition of the World to the Barbarians of the North
- Наполеоновская дипломатия в России: от передела мира до «северных варваров» (1807-1812)
p. 257-266
Résumés
La recherche des origines de la guerre de 1812 oblige certes à examiner les prétextes qui conduisirent l’empereur des Français à envahir l’Empire russe, mais aussi et surtout à rechercher les causes profondes d’un conflit qui s’inscrit dans une géopolitique européenne à la fois ancienne et plus récente, liée à la rechercher de la prépondérance française par Napoléon. En ce sens, le traité de Tilsit contenait en germe l’affrontement futur, alors même qu’il est réputé avoir entériné un « partage du monde » entre la France et la Russie. Il ne fut qu’un accord imposé par un vainqueur à un vaincu, en dépit des assauts d’amabilité (très provisoires) entre les deux empereurs. Cette paix n’avait au fond pour objectifs que d’embaucher Alexandre Ier dans la guerre contre l’Angleterre tout en confinant ses ambitions à l’est du continent. Ce faisant, le tsar acceptait, d’une part, de mettre son économie en péril et, d’autre part, de renoncer à la plupart de ses visées géostratégiques en Europe. De son côté, Napoléon paraissait avoir atteint un des buts de la politique des Occidentaux qui était de contenir les « barbares du Nord » loin du centre du continent. On comprend mieux dès lors pourquoi la marche à la guerre était inéluctable. Les systèmes, les ambitions géopolitiques et l’histoire respectives de leurs empires étaient trop incompatibles pour que Napoléon et Alexandre puisse longtemps cohabiter. Tilsit n’avait été qu’une trêve.
Research into the origins of the 1812 war inevitably leads to an examination of the reasons why the Emperor of the French invaded the Russian Empire, and this leads on to a consideration of the deeper causes of the conflict, a conflict which sits within both the recent and perennial confines of European geopolitics, themselves linked to Napoleon’s desires for French predominance. Viewed in this light, the treaty of Tilsit contained within itself the seeds of the confrontation to come, even though it is thought to have rubber-stamped a Franco-Russian «sharing the world». The treaty was nothing other than an agreement imposed by a victor on his defeated enemy, in spite of the (very temporary) exchange of compliments between the two emperors. The peace had in the end only two fundamental aims: namely to bring Alexander I into the war against England, whilst at the same time restricting his ambitions to the east of the Continent. The Tsar thus accepted, on one hand, to put his economy in danger, and on the other hand, to abandon most of his geostrategic plans in Europe. As for Napoleon, he seemed to have achieved one of the political aims of the European West, which was to keep the «Barbarians from the North» far away from the center of the Continent. It then becomes easier to understand why the descent into war was unavoidable. Napoleon’s and Alexander’s systems, geopolitical ambitions and respective imperial histories were too incompatible to enable them to cohabit for long. Tilsit had only been a truce.
Поиски причин войны 1812 года заставляют, разумеется, изучить предлоги, которые привели французского императора к нападению на Россию, но и в особенности доискаться до глубоких причин конфликта, вписывавшегося в европейскую геополитику давнюю и более современную, связанную с преобладанием Франции, которого добивался Наполеон. В этом смысле Тильзитский мир уже содержал в себе зерно будущего столкновения, хотя целью подписанного договора было утвердить существующий «миропорядок» между Россией и Францией. Это был договор, который победитель вынудил подписать побеждённого, несмотря на взаимный обмен любезностями между двумя императорами, впрочем, весьма недолговечными. Этот мир имел целью вовлечь Александра Первого в войну с Англией, ограничивая при этом его притязания на востоке континента. Таким образом царь, с одной стороны, соглашался подвергнуть опасности свою собственную экономику, а с другой стороны, отказывался от большей части своих геостратегических планов в Европе. Со своей стороны, Наполеон, казалось, добился одной из целей западной политики, состоявшей в том, чтобы держать «северных варваров» подальше от центра континента. Учитывая это, лучше понятно, почему развязывание войны было неизбежным. Государственная система, геополитические амбиции и история обеих стран были слишком несочетаемыми, чтобы Наполеон и Александр могли долго мирно сосущестовать. Тильзит был только передышкой.
Texte
Citer cet article
Référence papier
Thierry Lentz, « La diplomatie napoléonienne et la Russie : du partage du monde aux barbares du Nord (1807-1812) », Slavica Occitania, 39 | 2014, 257-266.
Référence électronique
Thierry Lentz, « La diplomatie napoléonienne et la Russie : du partage du monde aux barbares du Nord (1807-1812) », Slavica Occitania [En ligne], 39 | 2014, mis en ligne le 14 juillet 2023, consulté le 20 avril 2024. URL : http://interfas.univ-tlse2.fr/slavicaoccitania/1645