Le théâtre d’agit-prop en URSS (1918-1930)
- Agitprop Theatre in the USSR (1918-1930)
- Театр агитпропа в СССР (1918–1930 гг.)
p. 29-44
Ce document sera publié en ligne en texte intégral en septembre 2024.
Résumés
L’article retrace l’effervescence qui accompagne le développement du théâtre d’agit-prop au lendemain de la révolution d’Octobre. Faisant partie de l’arsenal culturel voué à imaginer et diffuser l’utopie de l’Homme nouveau en Union soviétique, l’agit-prop théâtral se caractérise par une inflation d’initiatives, de groupes, de « clubs » où se mêlent amateurs et professionnels, et par le déploiement de formes dramatiques et scéniques originales. Celles-ci empruntent aux avant-gardes (Meyerhold, par exemple), à certaines traditions théâtrales (comme le mélodrame), mais génèrent également des dispositifs inédits comme les journaux vivants, les pièces de procès ou les « scénisations » (reconstitutions grandeur nature d’événements historiques). L’originalité de cette agit-prop théâtrale réside également dans l’émergence d’un art « auto-actif » (où le processus de création est étendu à la communauté des travailleurs) qui, dans l’ensemble, travaille à gommer la frontière entre l’art et la vie. Malgré une instrumentalisation de plus en plus pressante par le pouvoir soviétique, il apparaît que le théâtre d’agit-prop soviétique a constitué un riche creuset d’expérimentations.
This paper recounts the creative enthusiasm that accompanied the development of agitprop theatre in the aftermath of the October Revolution. As a part of the cultural arsenal in charge of imagining and spreading the utopic idea of the New Man in the Soviet Union, agitprop theatre developed original forms of drama and staging. These were influenced by the avant-gardes (Meyerhold, for example) and theatrical tradition (the melodrama among them), but also created completely new forms such as living newspapers, trial plays or life-size reenactments of historical events. The originality of this type of agitprop equally lies in the emergence of “self-active” art (in which the creative process extends to the whole workers’ community), where the boundaries between life and art tend to disappear. Although the regime increasingly sought to instrumentalise it, Soviet agitprop theatre appears as a powerful melting-pop for artistic experiments.
В статье прослеживается бурный рост, сопровождавший развитие агитпроповского театра после Октябрьской революции. Как часть культурного арсенала, отвечающего за воплощение и распространение утопической идеи Нового человека в Советском Союзе, театральный агитпроп разработал оригинальные формы драматургии и постановки. Появилось множество различных групп и клубов, объединивших в себе как актеров любителей, так и профессионалов. В своих постановках они не только заимствовали существующие драматургические и сценические приемы, такие как авангардный театр Мейерхольда или традиционные театральные приемы (мелодрама), но также создавали совершенно новые приемы, как то живые дневники, судебные пьесы или «инсценировки» (реконструкции исторических событий в натуральную величину). Оригинальность агитпроп-театра заключается также в появлении «самоактивного» искусства, где творческий процесс распространяется на сообщество трудящихся, которое в целом работает над стиранием границы между искусством и жизнью. Несмотря на то, что власть стремилась использовать театр в качестве инструмента пропаганды, советский театр агитпропа стал мощной площадкой для художественных экспериментов.
Index
Citer cet article
Référence papier
Lucie Kempf, « Le théâtre d’agit-prop en URSS (1918-1930) », Slavica Occitania, 57 | 2023, 29-44.
Référence électronique
Lucie Kempf, « Le théâtre d’agit-prop en URSS (1918-1930) », Slavica Occitania [En ligne], 57 | 2023, mis en ligne le 01 septembre 2024, consulté le 03 mai 2024. URL : http://interfas.univ-tlse2.fr/slavicaoccitania/4371